Господин Пиотровский!
Похоже, у нас с вами налаживается неплохой диалог, несмотря на то, что Эрмитаж хранит гордое молчание и до сих пор не опроверг ни один из моих аргументов о фальшивках, представленных на выставке Фаберже. И хотя такое же молчание хранит ваш личный секретарь Мария Халтунен, которой я регулярно отправляю письма с просьбами передать вам мои предложения/соображения, диалог все-таки складывается. Потому что вы продолжаете публично, пусть и не в личном обращении, вести со мной полемику и дискуссию. Как вы это сделали, в частности, в своем вступительном слове в последний день конференции «Ювелирное искусство и материальная культура», завершившейся в Эрмитаже 4 марта этого года.
ИВАНОВ-ЗОЛОТЫЕ РУЧКИ….
Открывая конференцию, вы пафосно заявили, что она – «пример музейной науки, научного, академического подхода к проблемам ювелирным». И даже игриво сравнили Фаберже с Кавказом – мол, и там и там есть острота и интрига. Очень надеюсь, что до объектов культурного наследия Кавказа все-таки не добрались изготовители фальшивок в таком количестве, как это случилось с изделиями фирмы Карла Фаберже на вашей выставке. И неужели пример «научного академического подхода» – это представление публике подделок, в надежде, что доверчивые посетители ничего не поймут? А если какие-то назойливые специалисты поднимут шум, их можно будет проигнорировать – как вы игнорируете сейчас мои аргументы.
Другой вариант – на скорую руку изобразить бурную деятельность вроде устроенных вами в начале марта (хотя выставка открылась 25 ноября прошлого года!) дополнительных витрин с уже подтвержденными фальшивками. В предыдущем своем послании я восхищался этим вашим ловким ходом. Потому что в будущем, когда нынешний скандал слегка побледнеет, вы с полной уверенностью сможете парировать любые претензии. Мол, да, конечно, фальшивки на выставке были специально представлены. Но – в отдельной витрине, как пикантное дополнение! И постараетесь сделать все, чтобы никто не вспомнил – основное количество подделок на вашей выставке не было маркировано как фальшивки, их представляли как подлинники. И даже опубликовали в каталоге под маркой «Государственный Эрмитаж».
Почему бы в этом случае не пригласить как консультантов признанных экспертов по Фаберже – например, Татьяну Николаевну Мунтян из Оружейной палаты Кремля. Да и иностранных экспертов тоже немало. И, хочу напомнить, они поддержали мою точку зрения, а не вашего протеже, господина Иванова. Вы могли пригласить любого эксперта с незапятнанным именем! Ведь вы же несколько раз повторили, что лично руководили организацией выставок и в 1993 году, и теперь, что хорошо знакомы со многими серьезными знатоками работа Фаберже, что состоите в Попечительском совете Музея Фаберже в Петербурге, с которым Эрмитаж имеет добрые доверительные отношения. Вам бы никто не отказал! Но вы – отказались.
Да, проблема со специалистами существует. Но в цивилизованном обществе она вполне разрешима – например, Музей Виктории и Альберта, который планирует в ноябре этого года открыть большую выставку работ Фаберже, специально нанял профессионального куратора. Куратор самостоятельно подбирает экспонаты, проверяя их провенанс и подлинность, и своим именем гарантирует качество будущей выставки.
А Эрмитаж отказывается от помощи профессионалов, даже когда они сами пытаются ему помочь. Вы наплевали на предупреждения профессора Плечова, которые еще года 3 назад предупреждал музей о подделках в собрании Александра Иванова. Вы проигнорировали факт продажи тиары шесть лет назад на аукционе Christie’s за 74,5 тысячи фунтов. Там она фигурировала просто как тиара XIX века – без указаний на фирму Фаберже, без указаний на принадлежность семье Романовых. В моей статье о тиарах я рассказал всю историю этих шедевров, но на вашей конференции никто – ни вы, ни другие сотрудники – не обмолвились об этом ни словом.
Может, это потому, что в ловких и натруженных руках господина Иванова эта обычная тиара каким-то волшебным образом превратилась в «тиару Марии Федоровны, работы Карла Фаберже»? Воистину, золотые ручки у господина Иванова – все, что к нему попадает, тут же превращается в драгоценные предметы Фаберже. Как говорят другие любители подобных чудес – с такой удачей да на свободе!
Несомненно, господин Иванов честно заслужил почетного места в одном ряду с Софьей Ивановной Блювштейн, в девичестве Соломониак, известной в народе под кличкой «Сонька Золотая Ручка»
ПО-НАШЕМУ, ПО-ИНТЕЛЛИГЕНТСКИ
Но вернемся к вашим словам, господин Пиотровский. Как вы туманно поведали в своем вступительном слове – «Этот опыт и будет применен в исследовании новых коллекций. Хочу подчеркнуть – в научном исследовании, не в проверке, не в экспертизе. Мы ничего не проверяем и экспертизу не проводим – мы изучаем».
«Этот опыт» – вы имеете ввиду опыт превращения заведомых подделок в подобие подлинных вещей после выставления их в залах Государственного Эрмитажа? И разве экспертиза – не научное исследование? И как можно исследовать, не проверяя?
На мой взгляд, все намного проще. Вы словесным туманом хотите скрыть простую историю – на выставке в Эрмитаже представлены фальшивки! Похоже, вы уверены, что вам удастся замести скандал под ковер, что молчание не привлечет внимания публики и министерства культуры РФ к тому факту, что вы вместе со своим протеже Ивановым сели в лужу и опозорили Эрмитаж.
Вы заявили, что «были несколько раз опубликованы комментарии Эрмитажа, вызванные всплеском интереса общественности. Этот всплеск был вообще-то запланирован, о чем написано в предисловии, но планировалась интеллигентная дискуссия со сравнением эталонных вещей из других собраний». А вот отсюда – поподробнее. Получается, что вы заранее знали о подделках, и только «всплеск интереса общественности» заставил вас заговорить о них? И что вы имеете ввиду под «интеллигентной дискуссией со сравнением эталонных вещей из других собраний»? Ведь вы не пригласили к участию в выставке и в конференции ни Оружейную палату, ни Музей Ферсмана, ни Музей Фаберже, где и находятся эти самые эталонные предметы. Вы проигнорировали их экспертов, их мнение – и это вы называете «интеллигентной дискуссией»?
Вы вообще любите козырнуть словом «интеллигентный». По-вашему, интеллигентный – это тот, кто не задает неприятных вопросов, кто не уличает вас в обмане и подтасовках? Кто готов поверить в любую ложь, осененную штампом Государственного Эрмитажа и именем Пиотровского? Но о какой интеллигентности и нормальном профессионализме вы можете говорить, если, например, на конференции вы не ответили ни на один вопрос журналистов? Корреспондент BBC задал несколько вопросов, на которые вы обещали ответить в чате. Ответов по существу куратор выставки Бабошина не предоставила.
Но вернемся к вашим, Михаил Борисович, интеллигентным рассуждениям о культуре. Что означают замечания – «выставка послужила поводом очередной и довольно типичной атаки на Эрмитаж… Значительная часть комментаторов общественных поняла тот базарный характер атаки, и поняла наличие интриги, не имеющей никакого отношения к искусству, другая часть сама стала элементом этой интриги и стала активно в ней участвовать»?
Странно – почему-то на Лувр, Метрополитен-музей, на другие мировые музеи такие атаки не ведутся, а «несчастный» Эрмитаж им подвержен. Почему бы это? Может, потому, что другие музеи сначала проверяют, проводят экспертизы, а Эрмитаж, очертя голову, кидается в разные авантюры, вместо того, чтобы прислушаться к мнению экспертов и проверить сомнительные экспонаты?
Вы называете претензии к Эрмитажу «базарными, не имеющими никакого отношения к искусству». Вероятно, надеясь принизить и втоптать в грязь все претензии, прикрываясь рассуждениями об «интеллигентных» дискуссиях. Но куда уж авторам этих претензии до вашего искусства делать из фальшивок подлинные вещи! Это как в знаменитом «Собачьем сердце» Михаила Булгакова – там тоже были мастера делать из убитых котов «белок на польты на рабочий кредит».
В мастерстве словесного тумана с вами тоже сложно соревноваться. «Цель Эрмитажа вообще и в этой выставке – это не показать красивые штучки, а привлечь внимание к анализу этого культурно-исторического явления, называемого Фаберже…История Дома Фаберже – это бренд и стиль, это мода и агрессивный маркетинг… Мнения участников торговых споров вот в этой сфере для нас они не оппоненты, а объекты исследований… Частью научного освоения проблемы является тщательное исследование биографии каждого предмета, что затруднительно без наличия выставки… линия искусствоведческая, для нее именно контекст выставки особенно важен. Ибо из сравнения с другими вещами, с обстановкой императорского дворца постепенно вырабатывается или не вырабатывается общий консенсус и мнение ученых…»
Помилуйте, Михаил Борисович, вы о чем? Культурно-историческое явление Фаберже со всех сторон исследуется на протяжении десятилетий многими авторитетными специалистами, которых вы проигнорировали, зациклившись на милом вашему сердцу Александре Иванове. И если «участники торговых споров» для вас – объект исследования, то почему же вы не привлекаете никого, кроме господина Иванова, и не отвечаете, в частности, на мои претензии? И какое значение для определения подлинности вещей имеет обстановка дворца – разве от того, что портсигар побывал во дворце, он меняет свое обличье? Или вы думаете, что меняет, и поэтому пустили в залы Эрмитажа ивановские подделки – чтобы стены царского дворца «отмыли» фальшивки?!
Все это – примеры вашей «интеллигентной дискуссии». На мой взгляд, на взгляд человека, который своим профессионализмом, своим именем и своими личными деньгами каждый день отвечает за свои слова и поступки (не прикрываясь как ширмой авторитетом музея с мировым именем), это не дискуссия. Это дым и туман, которым вы, как отвлекающим маневром уводите разговор от главного – Эрмитаж представляет подделки как подлинники. Это ритуальные шаманские пляски, рассчитанные на доверчивых и не слишком грамотных посетителей музея. И, похоже, на очень преданных вам представителей правоохранительных органов и чиновников минкультуры.
ПОРЯДОЧНОСТЬ НАВСКИДКУ
«В сегодняшнем мире вопросы атрибуции обсуждаются очень аккуратно, так как чреваты судебными последствиями» – заявили вы на конференции. Золотые ваши слова, Михаил Борисович. Но это не значит, что вопросы атрибуции не нужно обсуждать открыто, публично, а не под ковром или в закрытых кабинетах. Я знаю, о чем говорю – сам был участником нескольких таких судебных процессов, в которых владельцам реальных подлинников удалось отстоять свою правду, а обладателям фальшивок пришлось признать свою вину.
И как бы ни были сложны эти процессы, как бы агрессивно не вели себя адвокаты, защищая клиентов-владельцев подделок, эти больные вопросы нужно поднимать, а не напускать словесного тумана, пытаясь выслужиться и перед нашими, и перед вашими. Так не получится – все тайное рано или поздно становится явным, как говорилось еще в детской книжке «Денискины рассказы».
Тем более, что Эрмитаж, по вашим словам, «всегда открыт для обсуждения острых вопросов, готовность к нестандартным решениям – наш фирменный стиль». Как пример такой открытости и остроты вопросов вы назвали эрмитажные выставки «Петр Великий и Карл XII», «Штурм Зимнего», произведений Яна Фабра и братьев Чапмен, дискуссии о Мадонне Литте Леонардо да Винчи, о многочисленных новых Рубенсах и о посмертных скульптурах Дега.
А вот на этих словах, господин Пиотровский, позвольте остановиться. Потому что и дискуссия по скульптурам Дега, и последовавшая за ней через полтора года выставка уж очень перекликаются со скандалом на выставке Фаберже.
В первую очередь потому, что большинство авторитетных международных экспертов тогда, в 2012 году, отказались от участия в вашем международном коллоквиуме по сомнительным скульптурам. Среди них Сара Кэмпбелл (Sara Campbell) из калифорнийского музея Нортона Саймона, Катрин Шевильо (Catherine Chevillot) из парижского Музея Родена, искусствовед Йосеф Честоховский (Joseph Czestochowski), бывшая хранительница музея Орсе Анн Пинжо (Anne Pingeot) и независимый куратор Ричард Кендалл (Richard Kendall).
Они отказались участвовать в том сомнительном действии именно потому, что считали так называемые «скульптуры Дега» абсолютной подделкой. Но Эрмитаж проигнорировал мнение экспертов, а позже устроил выставку сомнительных фигурок. Похоже, что еще 8 лет назад вы уже вовсю отрабатывали эффектный прием – игнорировать мнение экспертов и выставлять подделки, наплевав на всех. А в случае скандала гордо заявлять, что заранее предполагали «базарные разборки». Похоже, у вас это вошло в привычку! Хотя совершенно непонятно, зачем это делать. Не хотелось бы думать, что финансовая заинтересованность и коррупция имеют отношение к честной и профессиональной музейной деятельности.
«Пока можно сказать навскидку, что фигура солдата повторялась, и исследования нуждаются в прямом сравнении с другими существующими эталонными фигурами. И яйцо тоже содержит несколько разновременных элементов, и относится к категории тиражируемых, и также нуждается в сравнении с другими вариантами» – цитирую очередную вашу попытку уйти от прямых ответов на конкретные вопросы.
Кто может сказать навскидку, что фигура солдата повторялась? Вы, специалист по исламу, или Александр Иванов, втихаря подсунувший эту подделку в витрины Эрмитажа? Господин Пиотровский, открою вам секрет – фигурки Фаберже не дублировались. Никогда! Да, существуют две фигурки Джона Буля и две – маляра. И все. Но они известны с момента изготовления, их биография зафиксирована с рождения и до сегодняшнего дня. А у фигурки солдата, которую господин Иванов выдает за подлинник, провенанс начисто отсутствует! И если бы вы, господин Пиотровский, внимательно рассмотрели обе фигурки – подлинную и фальшивку – даже вы смогли бы сразу отличить работу мастера по великолепному эскизу Савицкого от подделки топором рубленой.
Не говоря уже об императорском подарке – пасхальном яйце. По вашим словам его можно отнести к категории тиражируемых? Как вы это себе представляете – император заказал уникальный подарок для своей жены, а Карл Фаберже потом тиражировал его и продавал десятками на ярмарке? Других вариантов не существует, как бы этого не хотелось господину Иванову!
Зато существуют люди без чести и совести, существуют музеи с мировыми именами, которые легко могут превратиться в «прачечную» для отмывки фуфла. Но я все еще надеюсь, что эти слова не стоило бы произносить в ваш адрес, господин Пиотровский! Хотя вашу упорное молчание, нежелание вступать в диалог и поддержка лже-профессора Иванова не вселяют в меня надежду, что вы на самом деле стремитесь встать на сторону правды и защитить честное имя Эрмитажа.
